Уже с апреля 2018 года производство на комбинате «Родник» может быть полностью остановлено. Почему федеральному холдингу «Кристалл-Лефортово» не удалось реанимировать завод? Сколько «Родник» остался должен кредиторам? Что будет с трудовым коллективом завода? На эти и другие вопросы в эксклюзивном интервью «СО» ответил генеральный директор комбината и ГК «Кристалл-Лефортово» Павел Сметана.

— Почему холдинг «Кристалл- Лефортово» заинтересовался самарским комбинатом «Родник»?

— Стратегия холдинга «Кристалл-Лефортово» предполагала развитие филиальной сети для дистрибуции продукции и развития производственного комплекса. Производственные площадки выполняли функции филиалов. Завод «Родник» нам был интересен тем, что мог покрыть большую по объему продаж территорию. Наличие собственного производственного филиала в Самаре позволяло «Кристалл-Лефортово» планировать дополнительные продажи на уровне от 300 до 700 тыс. дал. С точки зрения производственных площадей «Родник» современный завод. Поэтому он заинтересовал нас тем, что за счет него холдинг мог обеспечить прирост продаж и оптимизировать производственные процессы, а понимание, какими объемами его загрузить, у нас было.

— Вас не смущало, что завод на протяжении нескольких лет не вел производственной деятельности и находился в состоянии конфликта с Росалкогольрегулированием и правоохранительными органами?

— Я не знаю, что происходило на заводе раньше, но общий ин- формационный фон вокруг «Родника» был негативный. С другой стороны, «Кристалл-Лефортово» никогда не имело к себе претензий относительно легальности производимой продукции. Мы предварительно сообщили о своем намерении войти на предприятие местным властям и регулятору и получили от них всестороннюю поддержку. Они были заинтересованы в том, чтобы завод контролировал крупный легальный производитель.

— Вы сказали, что региональные власти оказали «Кристалл- Лефортово» поддержку в заходе на предприятие. Ранее в СМИ основным идеологом покупки вами «Родника» называли бывшего губернатора Самарской области Николая Меркушкина. Какую роль он сыграл в сделке на самом деле?

— Меркушкин принимал активнейшее участие в нашем приходе на «Родник». Он, как губернатор, был заинтересован в том, чтобы завод работал и обеспечивал регион налоговыми поступлениями. Насколько я знаю, изначально область сама планировала выкупить «Родник», но сделка не состоялась. Он вел переговоры и с другими инвесторами.

— Область давала «Кристалл- Лефортово» какие-либо гарантии при покупке «Родника»?

— Нет. Только общие заявления о поддержке. Никаких соглашений о финансовой помощи или каких-то льготах не было.

— В момент сделки «Родник» представлял собой многопрофильный холдинг, включавший помимо комбината спиртзаводы и розничную сеть. Какие из этих активов вошли в контур соглашения?

— Нас интересовал только сам завод. От спиртзаводов я отказался сразу. Обсуждение возможности покупки розничной сети оставили «на потом». Сами переговоры шли в два этапа: март-апрель 2016 года, когда мы сели и не договорились, и июнь-июль того же года, когда сели повторно и договорились. Но в любом случае обсуждалась покупка именно завода в различных вариациях. Договорились о двухэтапной сделке. На первом этапе я выкупал 49% акций «Родника». Позднее, после вывода завода на стабильную работу, я должен был приобрести у прежних собственников оставшуюся долю вплоть до 100%.

— Сколько составила сумма сделки?

— 49% акций «Родника» мы покупали за 350 млн рублей. Оплата структурировалась на 3 года.

— Расчеты между сторонами завершены?

— Нет. На сегодняшний день мной выплачено продавцам 100 млн рублей.

— Вы говорите, что покупали именно акции предприятия, а не его активы. Чем собственно владел «Родник», с учетом того, что недвижимость предприятия принадлежит совсем другим структурам?

— Покупка недвижимости обсуждалась. Но мы сочли, что запрашиваемая за нее цена завышенная, поэтому отказались от покупки. В сделку вошло юрлицо с производственным оборудованием. Недвижимость комбината мы арендовали у его собственников.

— Вошли ли в сделку бренды «Родника»?

— Сделка была структурирована таким образом, что мы получали эксклюзивную лицензию на производство брендов «Родника» сроком на 7 лет без перехода права собственности на них.

— А насколько бренды «Родника» вам вообще интересны?

— Завод, работающий на локальном рынке, должен иметь местные бренды. Из активов завода ценность имеют товарные знаки «Родник» и «Триумфальная». Но ценность эта не глобальная.

— Условия сделки предполагали, что прежние собственники «Родника» будут принимать участие в управлении заводом?

— Нет. Операционное управление и ответственность за результаты деятельности ложились исключительно на меня, как управляющего акционера. Вторая сторона в оперативной деятельности участия не принимала, рассчитывая на получение дивидендов и последующую продажу своей доли.

— Какой объем водки планировал выпускать «Родник», оправдались ли ваши прогнозы?

— Производство «Родника» состоит из двух частей – выпуска собственной продукции и розлива контрактных брендов. Поскольку объем локальных продаж был небольшой, основной доход завод должен был получать именно на контрактном розливе. По нашим подсчетам, точка его безубыточности 250 -300 тыс. дал в месяц. Выпуск меньше этого объема ведет к убыткам, так как комплекс большой и дорогостоящий в обслуживании. Завод заработал в сентябре 2016 года. Мы ставили задачу производства 3-4 млн дал в год. И в 2017 году мы произвели почти 3 млн дал.

—  Какой объем выручки генерировало предприятие?

— Производство обозначенного объема генерирует денежный поток 12-15 млрд рублей. Но в бухгалтерской отчетности выручка рассчитывается за минусом НДС и акцизов. Поэтому в отчетности она в разы меньше.

—    Какой объем средств инвестировало «Кристалл- Лефортово» в «Родник»?

— Только оборотные средства. Завод почти не требовал вложений в основные фонды.

— А какой объем оборотных средств требуется «Род- нику» для полноценной деятельности?

— Оборотный капитал, кото- рый необходим для стабильной работы, — от 500 млн до 1 млрд рублей. Он зависит от платежной дисциплины контрагентов.

— Тем не менее за период управления вами «Родником» комбинат неоднократно останавливался. Чем были вызваны эти остановки?

— Причин две. Поскольку предприятие новое, оно требует большого объема банковских гарантий по уплате акцизов. То есть, чтобы произвести 3 млн дал водки, ежемесячно нам надо было предоставлять банковских гарантий на 1 млрд рублей. Новому юрлицу банки их давать не спешат. А без этих гарантий мы не можем вести производственную деятельность. Нам их удавалось получать за счет поручительств группы «Кристалл-Лефортово». Я показывал банкам, что завод входит в холдинг, хотя у меня там не было контрольного пакета, и банки в основном шли нам навстречу. Но это был очень сложный процесс, и иногда гарантий не хватало. Поэтому нам приходилось выпускать столько продукции, насколько хватало гарантий, отсюда и остановки. И второй момент – проблемы с дебиторской задолженностью контрактного розлива, когда средства за отгруженную продукцию поступали неритмично. Следовательно, возникали долги по налогам, а без справки из налоговой невозможно получить акцизные марки.

— С какими банками вы работали по гарантиям «Роднику»?

— За неполные два года гарантии комбинату давали порядка 10 банков, начиная от Сбербанка и заканчивая банками из второй сотни.

— Недавно «Родник» вновь оказался на грани остановки. Снова по озвученным вами причинам?

— Нет. Тут ситуация иная. Это результат негативных событий в группе «Кристалл-Лефортово». Они возникли из-за того, что ее основной должник и контрагент «Статус-групп» прекратил свое существование. Это со всех точек зрения ударило по «Кристалл-Лефортово», и прежде всего в части его отношений с банками.

— Что связывало «Кристалл-Лефортово» и «Статус- групп»?

— Наше сотрудничество начиналось как простые товарные отношения. Мы для «Статус-групп» производили и отгружали продукцию. По мере того как мы становились самыми крупными кредиторами, постепенно вынуждены были вникать в то, что происходит в компании.

— Вы сейчас являетесь владельцем «Статус-групп»?

— Нет.

— Тогда почему у ОФК Банка, который является основным кредитором «Статус-групп», претензии к «Кристалл- Лефортово»?

— По отношениям с банком я не готов комментировать. Там начался период в несколько месяцев, когда соответствующие ведомства будут разбираться в ситуации с банком. (В ОФК Банке введена временная администрация АСВ. – Прим. ред.) Поэтому давать какие-либо комментарии преждевременно и неправильно.

—  Но откуда взялись долги перед банком у «Родника»?

— «Родник», производя продукцию в адрес «Статус-групп», автоматически завязывал отношения с ОФК Банком, который кредитовал «Статус-групп». Банк давал гарантии для производства продукции «Родником» для «Статус-групп». Контрагент свои обязательства перед «Родником» не исполнял, после чего банк потребовал выплат по гарантиям уже с «Родника». Кроме того, «Родник» в определенный момент оформил кредит в ОФК Банке, до момента получения средств за поставленную ранее продукцию от «Статус-групп», которых не последовало.

— Что сейчас происходит на «Роднике» и насколько соответствует действительности информация, что завод прекращает производственную деятельность?

— В конце февраля 2018 года мы зафиксировали, что не сможем в обозримом будущем поддерживать производственную деятельность «Родника» и оформлять банковские гарантии. И чтобы не ухудшать его финансовое состояние в виде накопления новых долгов от простоя, принято решение о консолидации денежных средств для расчета с кредиторами и консервации предприятия, с перспективой в 2019 году что-то с ним сделать. Я в 2018 году, скорее всего, выйду из капитала «Родника», вернув долю продавцу.

— Почему принято решение о невозможности поддерживать производственную деятельность?

— Мы зафиксировали для себя, что не сможем оформлять банковские гарантии на акциз. Финальный вердикт, что мы «Родник» не вытащим, последовал после решения налоговой взыскать с банков гарантии по уплате «Родником» акцизов. Мы просили руководство региональной инспекции немного с этим подождать, что могло спасти завод. Мы могли бы найти средства для самостоятельной уплаты акциза, хотя бы по части вскрываемых УФНС банковских гарантий. Срок гарантий еще не истекал, и ничто не мешало фискалам предъявить требование позднее. Налоговики отказались ждать. Меня удивила позиция руководителя УФНС по Самарской области Александра Вихрова, который аргументировал этот шаг тем, что у него недовыполнение плана по февралю. Я пытался его переубедить, объясняя, что в противном случае завод встанет и у него будет недовыполнение плана по всему 2018 году, а 650 человек пойдут на улицу. Но меня не услышали.

— Что теперь будет с трудовым коллективом «Родника»?

— Я принял решение о сокращении персонала, потому что мы не можем 650 сотрудникам дать работу. А платить зарплату в убыток, накапливая долги, нет смысла. Персоналу предложено увольнение по соглашению сторон и параллельно вручили всем работникам уведомление о сокращении.

— Сколько людей согласилось покинуть завод по соглашению сторон?

— Думаю, согласится 95%. Но для выплат нам необходим денежный поток. Приоритет порядка расчетов с кредиторами прост: трудовой коллектив, налоги, контрагенты, в том числе банки, а уже в последнюю очередь «Кристалл-Лефортово» и акционеры. На выплаты работникам требуются серьезные суммы, поэтому мы этот процесс растягиваем. Одномоментно выплатить более 150 млн рублей мы сейчас не способны, предлагаем работникам выплаты до пяти зарплат.

— Каковы сейчас долги «Родника» и как они распределяются между группами кредиторов?

— Совокупный объем обязательств, которые нам предстоит закрыть, на 1 марта оценивался в сумму более 3 млрд рублей. Оборотных активов на это хватает. Это дебиторская задолженность, остатки продукции, продукция, которая еще будет произведена.

— Вы сказали «будет произведена». Это значит, что завод еще работает?

— Да. У нас есть остаток акцизных марок, которые можно использовать, превратить их в готовую продукцию и отгрузить потребителям.

—   Когда «Родник» окончательно остановится?

— Мы планировали завершить до конца марта, но в свете ряда причин эти сроки могут скорректироваться.

— Есть ли у «Родника» долги по акцизам и смогут ли они увеличиться из-за банковских гарантий?

— Цифры, которые я назвал, это конечный объем. Акцизы входят в эту сумму. Большая ее часть — налоговые и банковские обязательства, потому что они могут перетекать друг в друга. Если мы не заплатили акцизы,

налоговая может их списать с банка, выдавшего гарантию, а он, соответственно, с нас. Если их объединить, то это 80% кредиторской задолженности.

— Согласно отчетности комбината, «Родник» предоставил дополнительное обеспечение в виде залогов банку «Ак Барс». Это связанные с гарантиями вещи?

— Конечно. Мы же ведем себя честно со всеми банками. В конце февраля мы им прямо сказали, что закрываем два завода и усиливаем обеспечение в адрес банков, в том числе путем предоставления дополнительных залогов.

— Вы не опасаетесь, что банки займут активную позицию и попытаются перевести ситуацию в конфликт?

— Это уже происходит в ситуации с ОФК. Еще работаем по гарантиям с «Ак Барсом», Сбербанком, банком «Восточный». Они не находятся с нами в состоянии принудительного взыскания средств. Они видят, что мы погашаем долги и исполняем обязательства. Сейчас выручка «Родника» уходит на оплату налогов. Платежи другим кредиторам, в частности банкам, идут и от третьих лиц, в том числе предприятий «Кристалл-Лефортово».

— Вы сказали, что планируете выйти из капитала «Родника», вернув долю продавцу. Понимание с ним по этому поводу достигнуто?

— 1 марта мы встречались и наметили некий сценарий. Я его придерживаюсь. Но, к сожалению, с прошлой недели у нас возникло взаимное недопонимание.

— Каким образом должен был произойти ваш выход из капитала «Родника»?

— Я предложил расторгнуть договор продажи долей без возврата мне уплаченных 100 млн рублей. Эти деньги остаются у продавца в качестве компенсации за то, что мы не исполнили сделку до конца.

— Продавец согласился на этот вариант?

— Предварительно да, но он мог и передумать.
— На ком в этом случае остаются долги «Родника»?

— На мне. Поскольку я являюсь единоличным исполнительным органом и управляющим акционером комбината, то я отвечаю за закрытие долгов перед кредиторами. Исключение составляет лишь случай перехода ситуации в стадию корпоративного конфликта.

— Такой сценарий возможен?

— Да. Судя по всему, ситуация может развернуться по такому сценарию

— Какова вероятность того, что вы покинете пост дирек-тора «Родника»?

— Только в принудительном порядке. Но это катастрофично ухудшит положение предприятия, потому что все кредиторы и контрагенты, с которыми сейчас общаюсь я, безусловно будут нервничать на этот счет и приступят к активным действиям по взысканию долгов. Они не будут понимать, кто отвечает за возврат их долгов.

— Помимо заседания совета директоров вокруг «Родника» произошли инциденты, свидетельствующие об активном ходе корпоративного конфликта. Неизвестные лица блокировали отгрузку продукции завода, само предприятие было обесточено. Кто за этим стоит?

— Формально это действия владельца недвижимости завода. А по сути — группы акционеров, владеющих контрольным пакетом «Родника».

— Какую цель они преследуют подобными действиями?

— Часть лиц, входящих в группу владельцев контрольного пакета, считают, что их материальные интересы должны быть удовлетворены в первую очередь, в ущерб другим кредиторам.

— По аренде недвижимости или совокупных долгов «Родника»?

— И по аренде, и совокупно.

— А сколько составляет объем долгов перед структурами владельцев контрольного пакета?

— Порядка 120 млн рублей.

— Возможны ли судебные разбирательства между акционерами «Родника» с целью урегулировать разногласия?

— Судиться бесполезно. Суды длятся по полгода. Какой смысл?

— Не опасаетесь силовой акции со стороны ваших партнеров по смене руководства заводом?

— Это будет нелогично.

— Но в бизнесе не всегда действия оппонентов объясняются исключительно логикой…

— Да. Но конфликт между акционерами по поводу будущего предприятия может привести к ухудшению ситуации на нем и увеличению конечного убытка и сложностям расчетов с кредиторами. За последние несколько дней мы не отгрузили ни одной коробки продукции покупателям. А это деньги, которые можно было пустить на расчеты с кредиторами. И это не считая возможных штрафных санкций со стороны заказчиков и нервозности банков. Мне кажется, силовая акция только усугубит ситуацию, и, в конечном счете, она бессмысленна.

— Ваш прогноз – как в дальнейшем будет развиваться ситуация на «Роднике»?

— Ситуация подвешенная. Если бы у завода появился новый генеральный директор — появилась бы какая-то ясность и последовала реакция с моей стороны, со стороны кредиторов. Если бы мы решили, что работаем как прежде, то это опять же своя цепочка событий. Но сейчас такой ясности нет и ситуация подвисла.

— Если вам все-таки придется покинуть пост директора «Родника», каковы будут ваши дальнейшие шаги?

— Моей основной задачей будет не допустить ситуацию, когда активы с «Родника» исчезнут или будут реализованы по заниженной стоимости. То есть пред- отвратить незаконное уменьшение ресурсной базы, которую можно направить на расчеты с кредиторами.

— Кому в этом случае будут предъявлять претензии кредиторы?

— Это будет тупиковая ситуация. Сейчас я, как руководитель и управляющий акционер, отвечаю за расчеты с контрагентами. В тот момент, когда генеральный директор будет представлять интересы владельца контрольного пакета, логично предположить, что кредиторы должны обращаться уже к нему. А там будет тупик. Аргументация будет простая — мы ничего не знаем, ни в чем не разбираемся…

— Но зачастую деньги взыскиваются не с того, с кого положено, а с того, с кого можно их взыскать…

— В том-то и проблема, что ситуацию еще можно спасти. Выручка у завода есть, у него есть активы. И их хватит на расчеты с кредиторами, если не предпринимать необдуманных шагов.

— Во сколько оцениваются активы «Родника»?

— Оборотных активов в виде готовой продукции — примерно на 300-400 млн рублей в ценах реализации. Еще примерно столько же завод может выпустить. Плюс дебиторская задолженность.

— Во сколько оценивается производственный комплекс предприятия?

— Неработающее оборудование не стоит ничего. Производственный комплекс имеет ценность как работающая технологическая цепочка.

— Сможет ли владелец контрольного пакета самостоятельно найти заводу нового инвестора?

— Теоретически да. Вообще у партнеров есть три сценария развития событий. Первый — найти заводу инвестора и продать его. Но шанс на это небольшой. Второй вариант – работать самостоятельно. Запустить завод и работать на маленьком объеме. Теоретически, если предприятие рассчитается с контрагентами, оно станет чистым и у регулятора не будет оснований ограничивать его деятельность. Но я не верю, что завод может работать на малых объемах. И третий вариант — превратить «Родник» в арендный бизнес, сделать на его базе складской комплекс.

— Контролирует ли сейчас холдинг «Кристалл-Лефортово» еще какие-либо производственные активы?

— На сегодняшний день у нас в фазе прекращения деятельности находятся заводы в Саранске и Самаре.

— Но аналогичные процессы идут и на заводе в Курске…

— Там ситуация другая. Его закрытие не связано с последними событиями вокруг «Кристалл- Лефортово». Мы должны были его закрыть еще в 2016 году. Курский завод был убыточный, и мы не понимали, как изменить ситуацию. Его объемы производства в 1 млн дал должны были перейти как раз на «Родник». Мы протянули с закрытием из- за того, что искали варианты его дальнейшего использования.

— Что собственно тогда остается у «Кристалл- Лефортово»?

— Владение торговыми марками и оптовая торговля.

— На сайте «Кристалл- Лефортово» указывается, что одной из производственных площадок группы является Иткульский спиртзавод в Алтайском крае. Что происходит с ним?

— Он работает. Но в отличие от заводов в Самаре и Саранске мы там миноритарные акционеры.